Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Закон, 13 февраля 2002 г.

Перестрахование в России

7107 просмотров

Что такое перестрахование? Скажу сразу: простого и четкого определения этому термину в мире до сих пор не найдено.

Как же определяют, что такое перестрахование, сами участники процедуры? И что это за явление в экономической жизни, которое существует уже не одну сотню лет, но которому лучшие умы не смогли дать однозначного толкования?
Мне, лично, нравится следующее определение: по договору перестрахования перестраховщик обязуется за обусловленную плату (перестраховочную премию) возместить перестрахователю на определенных договором перестрахования условиях все или часть убытков, которые могут возникнуть у перестрахователя при наступлении страхового случая по договору страхования.
Да простят мне юристы и правоведы, но я сказал бы: перестрахование — это бизнес доверия, бизнес слова и безусловного исполнения даже неписаных обязательств.
А теперь представим ситуацию. Договор перестрахования заключался с хорошим специалистом, работающим в преуспевающей компании, а через два-три года, когда приходит время исполнять обязательства по договору, может оказаться, что специалиста-перестраховщика в компании уже нет, да и дела в этой компании идут уже не очень хорошо…
Именно в такой ситуации сотрудники юридических подразделений компаний нередко получают указание: отказать в выплате страхового возмещения по договору перестрахования любым способом.
Спор передается в арбитражный суд, и случается, решение настолько далеко от нормальных обычаев делового оборота, что специалистов по перестрахованию охватывает ужас.
Как правило, в такой ситуации виноваты сами участники рынка перестрахования.
Мне приходилось присутствовать на заседаниях арбитражного суда, где представители компаний (как правило, ответчиков) вводили суд в заблуждение, демагогически передергивая положения ГК или Закона «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее — Закон).
На основании опыта нашей компании могу сказать, что судья, как правило, объективно рассматривает дело и оснований сомневаться в его профессионализме нет. Так в принципе. Но когда в законодательстве перестрахованию посвящены всего несколько абзацев, даже хорошему правоведу, но без опыта рассмотрения подобных споров и без дополнительной информации, тяжело принять верное решение. Статья 967 ГК РФ и ст. 13 Закона об организации страхового дела — вот, собственно, и все о перестраховании.
Между тем институт перестрахования — один из сложнейших в системе правоотношений. Попробуем рассмотреть хотя бы некоторые типичные положения, которые содержит или в соответствии с обычаями делового оборота подразумевает договор перестрахования:
— подписание настоящего договора обязывает перестраховщика следовать всем решениям перестрахователя, принятым в соответствии с условиями оригинального договора страхования и договора перестрахования.
— Это знаменитый и основополагающий принцип перестрахования – перестраховщик должен следовать судьбе оригинального риска (объекта), однако это совсем не означает, что перестраховщик должен тупо следовать всем необоснованным решениям перестрахователя;
— Документы, передаваемые сторонами по факсимильной связи или электронной почтой, имеют для сторон юридическую силу оригиналов (это обеспечивает оперативность решения вопросов);
— Перестраховщик обязуется выплатить перестрахователю соответствующую долю страхового возмещения в пределах принятого на себя объема ответственности в течение согласованного количества дней после получения от перестрахователя счета убытка (претензии или письма с требованием выплатить свою долю в страховом возмещении), а также копий документов, список которых обычно согласовывается сторонами при заключении договора.
Сложен вопрос оплаты перестраховщиком морального вреда, пени, штрафов и судебных издержек, взысканных с перестрахователя после урегулирования убытка по договору страхования.
Особенно это актуально для тех видов страхования, по которым судебная процедура расследования и подтверждения убытка обязательна (например, по некоторым видам страхования ответственности).
Обычно, если это особо не оговорено в тексте договора перестрахования, такие дополнительные расходы перестрахователя оплачиваются перестраховщиком, только если эти возможные расходы до возникновения судебного процесса были с ним предварительно согласованы.
Конечно же, грамотный перестраховщик, «следуя судьбе» перестрахователя, скорее всего, оплатит свою долю в этих расходах по факту, даже если они не были предварительно с ним согласованы, однако при условии, что в действиях перестрахователя невозможно найти никакого умысла или непрофессионализма.
Однако у меня существуют серьезные сомнения в возможности для перестрахователя взыскать такие расходы с перестраховщика в судебном порядке, если это, конечно, не оговорено в договоре перестрахования.

Российское законодательство о перестраховании

ГК РФ, ст. 967 дает следующее определение:
«Риск выплаты страхового возмещения или страховой суммы, принятый на себя страховщиком по договору страхования, может быть им застрахован полностью или частично у другого страховщика (страховщиков) по заключенному с последним договору перестрахования».
Закон «Об организации страхового дела в Российской Федерации», ст. 13 дает следующее определение:
«Перестрахованием является страхование одним страховщиком (перестрахователем) на определенных договором условиях риска исполнения всех или части своих обязательств перед страхователем у другого страховщика (перестраховщика)».
Если сравнить эти два определения, то становится очевидно, что законодатель дает разные толкования одному и тому же процессу передачи (распределения) возможных убытков по договору(-ам) страхования между страховщиком (перестрахователем) и перестраховщиком(-ами).
Определение, данное в Законе, ближе к истине, так как многие специалисты, говоря о «риске выплаты», акцентируют свое внимание не на слове «риск», а на слове «выплата» и низводят понимание перестрахования до следующего: если по договору страхования была выплата, то и страховой случай по договору перестрахования наступил, а, следовательно, и перестраховщик должен выплатить страховое возмещение по договору перестрахования.
Такое толкование может привести к абсолютно неправомерным выводам, самый известный из которых был сделан юристами ответчика в нашумевшем судебном деле между «Инфостом» и «Военно-страховой компанией»: если выплата страхового возмещения по договору страхования произведена по истечении срока действия договора перестрахования, то перестраховщик не должен оплачивать такой убыток, даже если он произошел в течение срока действия договоров страхования и перестрахования!!!
Поясню, что в простейшем случае договора перестрахования (так называемый факультативный пропорциональный договор), согласно существующей практике, сроки страхования и перестрахования совпадают.
Таким образом, если убыток по договору страхования произойдет в последние дни действия договоров страхования и перестрахования, страховщик не успеет до окончания периода страхования и перестрахования произвести выплату страхового возмещения (поскольку на расследование обстоятельств страхового события и составление необходимых документов требуется время), а, следовательно, в соответствии с указанной выше логикой, перестраховщик оплачивать убыток не будет.
Этот очень интересный и совершенно неожиданный для всех перестраховщиков вывод был сделан юристами компании-перестраховщика, перед которыми стояла задача — отказать в выплате страхового возмещения по договору перестрахования любым способом.
Этот вывод явно противоречит даже тому, что перестраховочную премию перестраховщик получил, в этом простейшем случае договора перестрахования, пропорционально доле ответственности по договору страхования, принятой им в перестрахование.
Однако, несмотря наряд серьезных аргументов против, уже существует реальная юридическая практика, суды принимают решения, подтверждающие такую позицию перестраховщика.
Таким образом, подтверждается тезис о том, что перестрахование как институт взаимоотношений, недостаточно описан в законодательстве РФ. Однако если обратиться к континентальному европейскому праву, например, к законодательству Германии, то мы видим, что там вопросы правового перестрахования в законодательстве вообще не рассматриваются, а отнесены к области обычаев делового оборота и договорного права. Например, в параграфе 186 Закона о договоре страхования, «Law concerning Insurance Contract»/VVG, прямо указано, что «условия настоящего закона не применяются к морскому страхованию и перестрахованию».
В нашем законодательстве договор морского страхования, надо сказать, также имеет специализированное толкование (см. гл. XV Кодекса торгового мореплавания), но договоры перестрахования такой чести удостоены не были. Вот большинство российских правоведов и считает договор перестрахования разновидностью договора страхования, тогда как это в корне неверно.
Конечно, перестрахование и страхование имеют родственную природу, однако, как уже указывалось выше, перестрахование одновременно играет роль некоей финансовой гарантии, а если говорить о так называемом финансовом перестраховании (которое на российском рынке не распространено), то это в отдельных случаях почти банковская услуга и связь ее со страхованием довольно условна.
Более того, поскольку перестрахование неразрывно связано со страхованием, можно сделать следующий вывод, что существует некий финансово-экономический институт, одной частью которого является страхование, а другой — перестрахование, и нельзя утверждать, что одна из них играет главенствующую, а вторая — подчиненную роль.
В подтверждение вышесказанного приведу простейший пример.
Если какая-либо страховая компания приступает к страхованию многомиллиардного риска, то первым делом решается вопрос о возможности его перестрахования, и только потом, после согласования условий будущего договора перестрахования с перестраховщиками, компания может заключать договор страхования этого объекта.
Более того, зачастую условия такого договора страхования определяются общемировыми стандартами, разработанными крупнейшими перестраховщиками, а не наоборот.
В противном случае страховая компания встает на путь, ведущий к банкротству, так как договор страхования можно заключить любой, а вот перестраховать можно только риск, соответствующий мировым стандартам и ситуации на рынке перестрахования (Для тех, кто заинтересовался данной проблемой, могу порекомендовать следующие статьи).
Итак, европейский законодатель на основании более чем столетнего опыта пришел к выводу, что институт перестрахования достаточно сложен, многогранен, более того, находится в постоянном развитии, поэтому для его описания либо нужно иметь достаточно объемистый и постоянно обновляемый и пополняемый документ, либо, что и было сделано, отнести его к сфере, регулируемой обычаями делового оборота, а все разбирательства по перестрахованию перенести в третейские суды.
Как ни странно, подобный же вывод был сделан Всероссийским союзом страховщиков (далее — ВСС), когда несколько лет назад при нем был создан третейский суд для урегулирования возможных споров по страхованию и перестрахованию.
Более того, на различных конференциях и собраниях, посвященных перестрахованию, комитет по перестрахованию ВСС, членом которого является и ваш покорный слуга, неоднократно рекомендовал его как наиболее дешевый, оперативный, профессиональный и не связанный рамками АПК суд.
Данная единодушная поддержка этого третейского суда, призванного помочь в сложных ситуациях и разгрузить арбитражные суды, омрачается только одним фактом: по моей информации, ни одно дело в него так и не поступило.
То, что крупнейшие перестраховочные общества мира сосредоточены именно в континентальной части Европы, по-моему, доказывает, что для перестрахования основой основ служит безусловное исполнение обычаев делового оборота, договорных условий, а не наличие подробно разработанного законодательства по перестрахованию.
Вопросы, обсуждаемые в этой статье, так или иначе характерны даже для английского и американского права. Поэтому можно говорить о глобальных проблемах, связанных с правильным описанием и толкованием договоров перестрахования.
Хотелось бы еще раз отметить, что существует срок страхования (перестрахования) как период несения риска (если страховое событие наступило в этот период, то производится выплата страхового возмещения по договорам страхования и перестрахования) и существует срок действия договора страхования (перестрахования), который начинается обычно одновременно со сроком страхования/перестрахования и продолжается до тех пор, пока будут существовать заявленные или неурегулированные (находящиеся на рассмотрении) претензии или возникнут какие-либо другие последствия, вытекающие из этих договоров.
При этом в договорах перестрахования обычно указывается только период несения риска (срок перестрахования), поэтому у специалиста, не знакомого со спецификой такого рода договоров, могут возникать вопросы: почему премия по договору перестрахования (перестраховочная премия) оплачивается после окончания срока страхования и/или перестрахования (указанного, как правило, как срок действия договора) или почему убытки оплачиваются даже через пять-десять, а бывает и более лет после окончания этого срока?
В договорах перестрахования (и страхования тоже) в соответствии с практикой период несения риска (период страхования или перестрахования) обычно называется периодом (сроком) действия договора, однако, как уже говорилось выше, никогда окончание его не означает для перестрахователя и перестраховщика (да и для страхователя и страховщика в отношении договора страхования тоже) освобождения от своих обязанностей по договору.
Срок страхования (перестрахования) означает только то, что страховое событие, от наступления которого застрахован объект, должно произойти в течение этого периода времени.
Характерным примером служит договор факультативного перестрахования грузов. Срок страхования и перестрахования, как правило, начинается и заканчивается одновременно с началом и окончанием перевозки, которая зачастую может длиться несколько часов или дней. Понятно, что за такой срок не только урегулировать возможные претензии, но и даже оплатить страховую премию (не говоря уже о премии по договору перестрахования) чрезвычайно затруднительно.
Таким образом, особенностью договоров перестрахования (да и страхования тоже) является то, что стороны обязаны исполнять свои обязательства (в том числе по оплате страховой и перестраховочной премии и убытков), даже если срок перестрахования (страхования) истек.
Другой типичной проблемой для договора перестрахования является определение страхового случая.
В законодательстве такого определения нет, и, к сожалению, многие специалисты идут по простому и формальному пути, если написано в п. 1 ст. 967 ГКРФ: «Риск выплаты… может быть застрахован», то это и является страховым случаем по договору перестрахования.
Вследствие этого получило широкое хождение следующее, абсолютно не выдерживающее никакой критики, определение: «Страховым случаем по договору перестрахования является выплата перестрахователем страхового возмещения страхователю»!!!
В первую очередь прошу обратить внимание на то, что в ГК указано: «Риск выплаты… может быть застрахован…», а не «Выплата страхового возмещения… может быть застрахована…».
Ведь очевидно, что это разные по смыслу фразы: первая говорит о возможности выплаты по договору страхования, а значит, и принципиальной возможности страхования этого риска, из второй же можно сделать вывод, что сама выплата является тем самым страховым событием, на случай которого и заключается договор перестрахования.
Но давайте разберемся, что такое страховой случай. С застрахованным объектом происходит нечто, его обычно называют страховым событием, которое впоследствии (после расследования обстоятельств и получения всех необходимых документов) может быть квалифицировано страховщиком как «страховой» или «нестраховой случай».
Но даже если событие признано (в соответствии с условиями заключенного договора страхования) страховым случаем, это еще не означает, что страховщик выплатит страховое возмещение, так как существуют встречные обязательства страхователя: уплатить страховую премию, сообщить достоверную информацию об объекте и т.п. Кроме того, страховой случай должен наступить в течение периода несения страховщиком риска (срока страхования). Вместе с тем в договоре (правилах) страхования, как правило, существуют исключения из страхового покрытия, например, наступление страхового случая в результате воздействий ядерного взрыва, военных действий и пр. (ст. 964, п. 1 ГК РФ). Выплаты страхового возмещения может не быть и в том случае, если размер убытка не превосходит размера франшизы (Франшиза – собственное удержание страхователя в убытке.), указанной в договоре страхования (полисе). Следовательно, нельзя говорить об эквивалентности понятий «страховой случай» и «выплата страхового возмещения». Наличие страхового случая — это необходимое, но недостаточное условие выплаты страхового возмещения.
Однако из сказанного вовсе не становится ясно, что такое страховой случай по договору перестрахования. Приведу пример. Здание было застраховано от пожара, и данный договор был передан в перестрахование. Произошло стихийное бедствие, и здание пострадало в результате наводнения, страховщик, тем не менее, исходя из рекламных целей, произвел выплату страхового возмещения. Наступил ли страховой случай по договору перестрахования? Очевидно, что нет, хотя выплата перестрахователем была произведена.
Если рассматривать понятие страхового случая по договору перестрахования, то ясно, что для выплаты перестраховщиком страхового возмещения по договору перестрахования необходимо наличие условий, обязательных для признания страховщиком страхового события по договору страхования страховым случаем.
Поскольку, как мы уже знаем, наличие страхового случая по договору страхования еще не означает автоматического произведения страховщиком выплаты страхового возмещения, то и наличие страхового случая по договору перестрахования не означает автоматической выплаты страхового возмещения по нему.
Если следовать аналогии со страхованием, то страховщик, в свою очередь, также обязан выполнить свои встречные обязательства по договору перестрахования, более того, для выплаты страхового возмещения перестраховщиком необходимо, чтобы произошедшее событие удовлетворяло всем условиям договора перестрахования (а эти условия не обязательно должны быть идентичны условиям, указанным в договоре страхования).
Таким образом, на основании того, что договор перестрахования нельзя рассматривать как абсолютно самостоятельный договор, никоим образом не связанный с договором страхования, считаю, что для любого договора перестрахования страховым случаем (страховым или застрахованным риском) является то же самое событие, в случае наступления которого по оригинальному договору страхования страховщик обязуется произвести выплату страхового возмещения.
Это утверждение можно также косвенно подтвердить тем, что в договорах имущественного страхования (к которым законодатель отнес договоры перестрахования) выплата страхователем какого-либо убытка, как правило, не является сама по себе страховым случаем для страховщика.
Страховым же случаем считается неблагоприятное событие (например, пожар, стихийное бедствие и пр.), указанное в договоре страхования и перестрахования, с наступлением которого и наступает обязанность страховщика и перестраховщика произвести выплату страхового возмещения.
Вместе с тем, говоря о перестраховании, необходимо признать, что многочисленные существующие виды и типы договоров перестрахования делают определение этого понятия крайне сложным.
Простейший пример. Договор факультативного пропорционального перестрахования фактически по своей природе, условиям действия и даже внешнему виду чрезвычайно близок к обычному договору сострахования. Это и понятно, так как в этом договоре перестраховщик участвует в риске на условиях, соответствующих условиям договора страхования. Так, если он несет половину риска (его доля ответственности 50 процентов от страховой суммы по договору страхования), то он должен получить половину от общей страховой премии (за вычетом перестраховочной комиссии) и будет оплачивать половину любого убытка, подлежащего оплате по договору страхования.
Конечно же, юридически это совсем не договор сострахования. Страхователь не может обратиться к перестраховщику за выплатой страхового возмещения, нет никаких юридических взаимоотношений между ним и перестраховщиком. Более того, перестраховщик не может выплатить страхователю ничего, пока перестрахователь (он же страховщик) не выполнит всех своих обязанностей по договору перестрахования (оплатит премию, сообщит об убытке, рассмотрит претензию, рассчитает убыток, примет решение о выплате страхового возмещения и направит перестраховщику все необходимые документы.
Другой тип договора перестрахования — договор эксцедента убыточности представляет собой другую крайность — это фактически некая финансовая гарантия перестрахователю со стороны перестраховщика возместить его убытки, если убыточность по всему портфелю рисков (например, по страхованию сельхозугодий от града) превысит определенную величину (например, 110 процентов). Однако в любом случае эта убыточность перестрахователя связана с неким событием(-ями), в данном случае с градом, по договору(-ам) страхования, которое(-ые), по-моему, и должно считаться страховым случаем по договору перестрахования.
Понятно, что определить и описать всю гамму договоров перестрахования достаточно сложно, но рассматривать страховой случай по договору перестрахования без связи со страховым случаем по договору страхования представляется неправомерным.
Говоря о необходимости правильного толкования ГК, приведу еще один пример. В ч. 2 ст. 967 сказано: «К договору перестрахования применяются правила, предусмотренные настоящей главой, подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска, если договором перестрахования не предусмотрено иное».
Некоторые правоприменители понимают эту фразу следующим образом: договор перестрахования — это договор страхования предпринимательского риска.
Но это не так! Законодатель, понимая очевидную сложность описания отношений по перестрахованию, указал, что к договорам перестрахования применяются правила, подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска, а это означает совсем другое.
Более того, стороны по договору перестрахования имеют право договориться об ином. Таким образом, наше законодательство, следуя принципу «свободы договора», разрешает применять те самые обычаи делового оборота и договорные условия, на которых, как указывалось выше, держится и работает вся система континентального да и общемирового перестрахования.

Судебные прецеденты и исковая давность

Беру на себя смелость утверждать (опираясь, в частности, на опыт работы нашей компании), что единого мнения по поводу того, с какого момента должно начинаться течение срока исковой давности по договорам страхования и перестрахования, нет ни в России, ни за рубежом. В ряде стран, как, например, в Англии, в случае достаточно длительного срока исковой давности (6 лет) споры по этому поводу возникают нечасто. В российском же законодательстве для договоров страхования и перестрахования установлен сокращенный срок исковой давности – 2 года, поэтому при неправильном исчислении даты начала его течения страхователь и перестрахователь могут потерять право на защиту своих имущественных интересов в суде.
В настоящее время среди участников российского страхового рынка бытует мнение, что исковая давность по договорам перестрахования (а значит, и ретроцессии) начинает течь с даты страхового события по оригинальному договору страхования, которое впоследствии может быть признано или не признано страховым случаем.
С нашей точки зрения, считать так чрезвычайно опасно для российского перестрахования, так как недобросовестный перестраховщик в этом случае имеет законное право без объяснения причин не возмещать никакого убытка по любому договору перестрахования, если с момента страхового события по договору страхования до обращения перестрахователя в суд (с целью принудить перестраховщика к исполнению своих обязательств) прошло более двух лет.
Между тем при страховании имущества урегулирование крупных авиационных, морских, космических и других сложных с технической точки зрения убытков, как показывает практика, нередко занимает более двух лет.
При этом срок урегулирования подобных убытков зачастую не зависит ни от страхователя, ни от страховщика, так как до завершения работы компетентных государственных органов и межведомственных комиссий невозможно определить причину наступления страхового события, а следовательно, и принять решение, является ли это событие страховым случаем по договору страхования или нет.
Перестрахователь же, в соответствии с критикуемой позицией, по истечении двух лет после страхового события по договору страхования теряет право обращения в суд для принуждения перестраховщика произвести страховую выплату.
Хотелось бы также отметить, что для исчисления срока исковой давности по договору перестрахования не имеет никакого значения, были ли судебные разбирательства по страховому случаю между страхователем и страховщиком или нет.
Более того, не имеет никакого значения, что написано в тексте договора страхования или перестрахования, а также – что согласовано сторонами, так как ГК имеет преимущественную силу над всеми такими договоренностями сторон (ст. 198 ГК РФ).
Есть только два способа прервать течение исковой давности (ст. 203 ГК РФ):
— перестраховщику – признать долг (что до определения суммы и причин убытка, а также до составления необходимых документов обычно невозможно);
— перестрахователю – подать на перестраховщика иск в суд в установленном порядке (что до совершения действий, указанных выше, и до выставления перестраховщику необходимых документов тоже невозможно).
По этому вопросу «Энергогарант» обратился в комитет по перестрахованию ВСС за соответствующим разъяснением.
На заседании 11 января 2001г. комитет сделал следующее заключение:
«В Комитет по перестрахованию Всероссийского союза страховщиков обратилась Страховая акционерная компания «Энергогарант» с просьбой предоставить заключение по вопросу о том, с какого момента начинается течение исковой давности по требованиям перестрахователя к перестраховщику о взыскании страхового возмещения по договору перестрахования и пени за просрочку платежа.
При рассмотрении данного вопроса арбитражный суд г.Москвы пришел к выводу о том, что течение исковой давности по этим требованиям начинается с момента наступления страхового случая по основному договору страхования (решение от 24 августа 2000 г. по делу № А40-26366/00-83-242 и решение от 12 октября 2000 г. по делу А40-32761/00-45-354) (Эти решения судов первой инстанции впоследствии были отменены).
Комитет по перестрахованию ВСС считает, что эти выводы арбитражного суда первой инстанции противоречат законодательству Российской Федерации по следующим основаниям.
1. Согласно ст. 195 ГК РФ «исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено». Другими словами, это срок для защиты того права, о защите которого просит истец. Страховой случай по договору страхования не нарушает права перестрахователя на получение страхового возмещения по договору перестрахования от перестраховщика и, следовательно, не может служить основанием для начала течения исковой давности.
2. По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 200 ГК РФ, «течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права». До завершения расследования причин аварии космического аппарата и признания случая страховым истец не мог предъявить требование о страховой выплате ответчику. Совершенно очевидно, что в то время истец не мог знать, что его право на получение страховой выплаты по договору перестрахования будет нарушено ответчиком.
3. Вопрос о том, когда перестрахователь (кредитор) «должен был узнать о нарушении своего права», решается в ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ. Если по условиям обязательства должнику предоставляется льготный срок для исполнения требования кредитора, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного льготного срока.
Таким образом, течение исковой давности по требованиям перестрахователя к перестраховщику о взыскании страхового возмещения по договору перестрахования и пени за просрочку платежа начинается после истечения срока, предоставленного перестраховщику договором перестрахования, — обычно 5-10 банковских дней после получения от перестрахователя счета убытка и других документов, оговоренных договором перестрахования или обычаями делового оборота».
Правильность вывода, сделанного комитетом, подтверждается тем, что для договоров личного страхования (ст. 934 ГК РФ) устанавливается общий срок исковой давности — 3 года.
В соответствии с п. 2 ст. 967 ГК РФ, к договорам перестрахования применяются правила, подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска. Страхование предпринимательского риска, в свою очередь, считается (в соответствии с ч. 3 п. 2 ст. 929 ГКРФ) разновидностью договора имущественного страхования. Следовательно, для договоров перестрахования установлен (в соответствии со ст. 966 ГКРФ) сокращенный срок исковой давности – 2 года.
Таким образом, следуя критикуемой позиции, страховщик, заключивший договор личного страхования, не может в судебном порядке требовать исполнение условий договора перестрахования, так как исковая давность по нему истекает ранее истечения срока исковой давности по оригинальному (основному) договору страхования.
Для договоров личного страхования и страхования ответственности известно, что вред жизни и здоровью застрахованного лица может проявиться через 20-39 лет после его причинения (то есть после даты страхового случая, например аварии на ядерной электростанции). Такие убытки будут оплачены страховщиком даже через 20-30 лет после страхового случая, так как в соответствии с п. 1 ст. 200 ГК РФ начало течения срока исковой давности исчисляется с даты, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Если допустить, что течение исковой давности по договору перестрахования начинается с момента наступления страхового случая по основному договору страхования, то страховщик после выплаты страхового возмещения по договору страхования окажется не вправе требовать от перестраховщиков страхового возмещения по договору перестрахования.
На основании всего вышесказанного, применяя принцип непротиворечивости действующего законодательства, можно сделать единственно верный вывод о неправомерности исчисления начала течения срока исковой давности по договору перестрахования с даты наступления страхового события по оригинальному (основному) договору страхования.
Однако вышеуказанный принцип означает, что по договорам перестрахования (а значит, и по договорам страхования) страховая компания-перестраховщик (или страховщик) должна быть готова оплатить убыток, произошедший и 10, и 50, и 100 лет назад, при условии, что перестрахователь (страхователь) представит ей все необходимые документы.
Это тоже достаточно неприятный момент, так как страховая компания должна будет хранить документацию по таким убыткам неограниченное число лет, и, более того, с точки зрения налоговых органов это тоже нецелесообразно, так как страховая компания обязана иметь не облагаемые налогом страховые резервы по таким страховым случаям.
Вместе с тем подобный принцип защищает интересы страхователей и перестрахователей, и, с моей точки зрения, это очень важно.
В отношении же сложностей с формулировкой и толкованием условий договоров перестрахования есть только один выход — максимально подробно описывать схему и условия договора перестрахования при заключении договора; тогда и в случае возникновения каких-либо споров будет ясно, о чем же все-таки стороны пришли к соглашению при подписании договора и как они должны действовать в такой ситуации.
Ну и последний и самый главный совет. Никогда не заключайте договоры перестрахования с ненадежными и непроверенными компаниями, так как компания-перестраховщик — это, по определению, должна быть большая, известная, богатая и профессиональная фирма, для которой ее доброе имя стоит дороже любых выплат и которая не будет даже в спорной ситуации отказываться исполнять свои обязательства.

Толкователь некоторых терминов и понятий

Сторона, передающая риск в перестрахование, в дальнейшем именуется «Перестрахователь» («Цедент»), сторона, принимающая риск на свою ответственность, в дальнейшем именуется «Перестраховщик»).
Прошу обратить внимание, что встречающиеся в договорах и в литературе по перестрахованию слова «Цедент» или «Ретроцедент» являются заимствованными из международного перестраховочного делового оборота и не имеют никакого отношения к договору цессии.
Ретроцессия — последующее перестрахование риска выплаты страхового возмещения по договору перестрахования. Ретроцедент — перестрахователь по договору ретроцессии, а Ретроцессионер — перестраховщик по договору ретроцессии.
Говоря о специализированных терминах по перестрахованию, можно упомянуть также о следующих принятых у нас на рынке выражениях:
• перестраховочный слип или просто «слип» — это договор перестрахования, полученный по факсу или электронной почте;
• «бордеро» (ударение на последнем слоге) — это список объектов, переданных в перестрахование за отчетный период по договору облигаторного перестрахования.
• «андеррайтер» — сотрудник страховой или перестраховочной компании, являющийся специалистов (экспертом) в страховании/перестраховании определенного вида рисков/объектов и принимающий решения о принятии или непринятии таких рисков/объектов на страхование (в перестрахование), а также определяющий условия таких договоров.

Антон ЛЕГЧИЛИН, начальник управления перестрахования страховой компании «Энергогарант»

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »